Образцовый брак - Страница 47

Нет, нельзя от меня требовать, чтобы я выслушивала все это, устало подумала Элен. Меньше всего ей нужна его жалость, его рассудительные заботы!

Но он произнес ее имя — с такой нежностью, от которой все тело Элен затрепетало. И не разобравшись как следует, не кажется ли ей это, потому что она готова была поверить даже в несуществующее, она блаженно утонула в его объятиях.

— Несмотря на весь твой ум, ты оказалась невозможной глупышкой, — пробормотал Эдуард, касаясь губами ее волос. — Конечно же никакой замены не было — это просто невозможно. Ты единственная в своем роде, моя дорогая, моя любимая. В то время я был так уверен, что сумею уговорить тебя остаться, что моя любовь передастся тебе, и ты останешься со мной как моя жена. Как ты думаешь, почему переговоры о покупке коттеджа «Мажестик» я вел в такой тайне? Я хотел сделать сюрприз, поразить тебя. Это бы мой подарок ко второй годовщине нашей свадьбы. А зачем я так спешил со всеми этими отчетами, зачем продал большую часть своих предприятий? Да потому что собирался облегчить груз деловых обязательств, чтобы располагать временем, которое хотел посвятить тебе.

— О, Эдди! — Элен обвила руками его шею, подняла лицо навстречу устремленному на нее пристальному взгляду. — Ведь ты еще не разлюбил меня? Скажи мне, что нет.

Она все крепче сжимала руки, словно боролась за свою жизнь. Но даже если все происходящее было сном, Элен ни за что не хотела, чтобы этот сон когда-нибудь кончился. И ее сердце как птица взлетело вверх, когда она услышала его ответ:

— Ни на миг я не переставал любить тебя. Последние шесть месяцев были для меня адом. Я постоянно думал о тебе, ежесекундно чувствовал твое присутствие, жаждал увидеть тебя, представлял тебя вместе с каким-то парнем…

— Я ужасно, ужасно виновата, мне надо тысячу раз просить у тебя прощения! — воскликнула Элен. — У меня не было никого и никогда. Как я могла даже смотреть на других мужчин, если любила тебя?

Он обхватил ее лицо ладонями.

— Не надо больше слез, — сказал он мягко. — Я принимаю на себя львиную долю вины. Даже когда все, казалось, доказывало, что у тебя с кем-то роман, мое проклятое самомнение не позволяло мне думать, что я могу тебя потерять.

Он осторожно коснулся губами ее губ, и все тело Элен растаяло от блаженства. Она услышала, как он произнес с небывалой страстью:

— Были и свидетельства в мою пользу. Я еще раньше обнаружил, к своей безумной радости, что даже мое малейшее прикосновение способно зажечь тебя. Я возбуждал в тебе чувственность и сделал вывод, что смогу разбудить в тебе любовь — так мне казалось в моем самомнении. Я не собирался уступать тебя никому. Мне следовало рассказать тебе, что я чувствовал, открыть душу, положить сердце к твоим ногам и позволить тебе принять решение. — Его губы обезоруживающе дрогнули. — Но я никогда не отличался скромностью.

— А теперь это в прошлом? — вставила Элен с недоверчивой улыбкой.

Он улыбнулся в ответ. Серые глаза смотрели на нее, полные любви.

— В далеком прошлом, — ответил он. — И в доказательство я смиренно прошу тебя быть моей женой, никогда не покидать и любить меня.

— Ты знаешь, что я согласна. — Она глубоко вздохнула, уютно прижавшись головой к его плечу, как счастливая кошечка. — Но тебе не кажется, что ты кое о чем забыл?

Руки Эдуарда гладили ее спину, все крепче прижимая ее, и его голос прозвучал низко и глухо:

— Так напомни мне, злюка.

— Разве ты не должен поцеловать свою невесту? — пробормотала Элен, чувствуя, как ее тело пылает огнем, а голова начинает медленно кружиться. Только его любовь имела для нее значение, только ее она жаждала. И вот теперь мечта сбылась! Но случившееся все еще казалось Элен слишком чудесным, чтобы быть правдой. А в следующую секунду все мысли исчезли, когда ее Эдди закрыл ей рот поцелуем. Он не отрывал губ до тех пор, пока Элен не почувствовала, что отныне уже больше не принадлежит себе, растворившись в любимом, и что все безупречное самообладание Эдуарда улетучилось, а по его телу пробегает дрожь страсти. Она внезапно поняла, что, когда Эдуард неожиданно отступил от нее в тот вечер в лесном коттедже, он просто не хотел обольщать ее помимо ее воли и лишать возможности самой принять решение, разобраться в своих чувствах.

— Ты и не знаешь, как сильно я люблю тебя, — пробормотала она, на миг отрываясь от его губ в перерывах между поцелуями.

Эдуард ответил нежно:

— Узнаю, дорогая. Ты сможешь доказать это.

Он взял ее на руки и понес вверх по лестнице. В нем уже не осталось и следа от его сдержанности. Он сказал ей:

— Мы оба должны доказать друг другу свою любовь, чтобы не осталось и тени сомнения. А потом, — он поставил ее на пол комнаты, в которой Элен всегда спала, гостя у мамы, — когда отдохнем немного, любимая, то поговорим о нашем чудесном будущем.

Потом он осторожно раздел ее. Потемневшие глаза смотрели на нее с обожанием. И он проговорил с обезоруживающей нежностью:

— Тебе необходимо усиленное питание. И вообще ты нуждаешься в заботе и ласке.

Его ладони гладили ее худенькое тело такими мягкими, едва ощутимыми прикосновениями, словно он боялся сломать ее. Охваченная дрожью, Элен неуверенно пошутила:

— Не говори только, что тебе нравятся костлявые женщины.

Потом она вздохнула с невыразимой радостью, когда он положил голову ей на трепещущую грудь и сказал прерывисто:

— Я люблю тебя, я так люблю тебя! В тебе вся моя жизнь.

На рассвете они лежали рядом и все не могли наглядеться друг на друга, и чувствовали, как растворяются в любви, в радости от того, что наконец они вместе. Эдуард наклонился и нежно убрал влажную прядь волос со лба Элен. Голос его прозвучал убаюкивающе: